Советник прибыл к началу второго акта и занял персональную ложу. Никто кроме него не имел права занимать ее, впрочем, советник редко бывал на представлениях, а если и бывал, то чаще всего использовал это место для деловых встреч.
Граф отметил, что опера имеет успех - полный зал, крики "Браво!" при появлении на сцене очередного исполнителя, звучный голос примадонны, сильный баритон ее партнера, рукоплескания публики.
Господина советника заметили в других ложах, мужчины учтиво полонились, дамы кокетливо улыбались и делали изящные реверансы.
Граф наклоном головы поприветствовал господ аристократов, некоторым адресовал персональные улыбки, затеми сел в кресло, скрытое в самой глубине ложи.
В ложу вошел слуга и предложил напитки и легкую фруктовую закуску. Граф кивнул, сделал жест, означающий: "Поставь на стол и убирайся" и вынул из кармана массивные часы.
Еще утром Инквизитору передали его записку с приглашением, два часа назад был получен ответ, что Фридрих с радостью принял предложение и непременно явится в оперу.
Граф, по привычке, явившийся на несколько минут раньше срока, убрал часы обратно в кармашек и обратил взгляд на сцену.
С фон Вайсвебером предстоял разговор на весьма деликатную тему, которую условно можно было назвать – моральные принципы в церковных кругах.

- Доброго, отче, - граф повернул голову и едва кивнул вошедшему. - Располагайтесь поскорей. Не наводите панику на зрителей.
Граф усмехнулся. Хоть они и были скрыты в тени ложи, но особенно любопытные зрители могли заметить появление  господина Инквизитора. Похоже, сегодня театральная труппа будет несколько взволнована. Хотя чего им бояться? Все будет замечательно до тех пор, пока общественные увеселительные заведения соблюдают официально предписанные нравственные рамки. А здесь в театре никому в голову бы не пришло нарушать их.
- Вино, фрукты, приятная музыка к вашим услугам, - граф Эдвард сделал приглашающий жест рукой, в которой в данный момент находился хрустальный бокал с темно-рубиновым напитком. - жаль, что нам приходится встречаться чаще всего по причинам, носящим деловой характер. Я был бы рад светской, легкомысленной беседе.
Граф не спешил переходить к главной теме их нынешней встречи.

Отредактировано Эдвард фон Вельф-Эсте (2008-01-22 17:34:19)

- Тогда перейдем к делу, - Советник отставил бокал и, задумчиво прищурившись, взглянул на Фридриха. - Королевским законом установлено правило отчисления десятой части полученных доходов в пользу церкви. И это правило неукоснительно выполняется не так ли? Славный город Лермен и правительство его Высочества неукоснительно блюдут эту норму и ни разу не задержали выплаты. Иные средства церковь вправе получать от коммерческой продажи церковных атрибутов, в частности свечей, обрядовых вещей и прочих, необходимых для осуществления церковных ритуалов мелочей. Кроме того, монахи активно занимаются ремеслом - пекут хлеб, мастерят четки и прочее. Граждане города тоже весьма щедры и отчисляют добровольные пожертвования.
Граф пристально глядел на Инквизитора.
-  Или в нашем городе иная картина и я ошибаюсь? Как официальный представитель церкви, просветите меня, Фридрих. Помимо вышеперечисленных способов есть еще какие-то... м-м-м...
Граф щелкнул пальцами, пытаясь подобрать подходящее выражение.
- Ладно, скажем так какие-то иные способы получения средств на нужды церкви? Это первое. И второе. Ответьте откровенно - церкви хватает тех средств, которые поступают в ее распоряжение?

- Я немало трачу денег на благотворительность, - холодно ответил Эдвард. - И прекрасно знаю о том, что святая церковь никогда не откажется от денег.
Советник глянул на сцену и милостиво улыбнулся артисту.
- Мой дом посетил один из священников и просил денег. Я отказал. Ты знаешь, что кроме церкви, казна отчисляет деньги на иные общественные нужды, а если уж святые отцы не бедствует, то с какой стати я должен ущемлять интересы граждан?
Граф передернул плечами и поморщился.
- Так вот этот священник посетил мой дом, выслушал отказ, а некоторое время спустя слуги доложили мне, что мой сын Людвиг с кем-то развлекается в своей спальне. Каково же было их удивление, когда из спальни щенка вышел тот самый священник.
Холодная презрительная усмешка на холеном лице Советника не обещала ничего хорошего.
- Скажи мне, с каких пор, священники стали столь распущенными, что имеют наглость являться в дом Главного советника, требовать дополнительных денег, а потом, забыв о всяческих приличиях кувыркаться в постели его сына? Это явление в порядке вещей в святой церкви? Инквизиция одобряет алчность и распущенность. Дом Советника очень похож на бордель? Церковь увлеченно добивается того, чтобы авторитет правительства города был подорван? Боюсь, что после этого инцидента мое отношение к церковной власти изменится в дурную сторону.
Если Инквизитор сейчас скажет, что в описанном графом явлении нет ничего особенного, то вряд ли сможет в будущем сохранить его доверие и уважение к главе Инквизиции.

Отредактировано Эдвард фон Вельф-Эсте (2008-01-22 19:07:55)

- Ты сомневаешься в моем здравомыслии? - скулы Советника побелели, глаза сузились. - Или полагаешь, что я так наивен и не смогу распознать мошенника?
Резкое движение холеной руки, звон, разбитого стекла - хрустальный бокал превратился в осколки, а граф даже не изменил своей позы, только тонкие ноздри нервно подрагивали. В таком состоянии граф был очень опасен.
Сейчас Фридрих мог видеть только профиль, скрытый в тени портьеры и слышать глухой, змеиный голос.
- Настоятель церкви Святого Марка просил, чтобы я принял того мальчишку. С каких пор настоятели поставляют шлюх для дворян? - Граф обернулся и его собеседник теперь мог видеть и побелевшие губы и расширившиеся зрачки. - Хочешь убедиться? Посети церковь и допроси священника.
Губы скривились в улыбке. Так могла бы улыбаться змея, если бы умела.
- Но я буду  решать, что делать с ними.
Фридрих был отличным цепным псом. Негромкая команда и порвет любого на кого Эдвард укажет. Граф видел, что его собеседник почти в такой же ярости, что и он сам. Это доставило удовольствие и графу странным образом полегчало.
- Я знал, что не ошибся в тебе, Фридрих.
Небрежно дернув за шелковый шнур, граф заставил опуститься тяжелую портьеру и скрыть их от взглядов зрителей.
Тонкие пальцы коснулись лица Инквизитора, очертили скулу и подбородок, советник наклонился и приблизил свое лицо к лицу Фридриха.
- В те моменты, когда ты пылаешь праведным гневом, ты мне особенно нравишься.
Пальцы коснулись подбородка, рассеянно погладили, затем граф задумчиво приподнял бровь и проговорил совершенно спокойным голосом:
- Думаю, стоит начать с допроса Людвига. Как полагаешь?

Уголки губ приподнялись:
- Я хочу, чтобы ты участвовал, - голос Советника сейчас был словно мягкий бархат, скользивший по острию булатного ножа, а взгляд, обращенный на Инквизитора почти ласковым. - Ты ведь знаешь, что я могу извлечь выгоду из любой ситуации.
Советник поднялся, жестом пригласил Фридриха проследовать за ним и покинул ложу.
- Буду рад видеть тебя в своем доме. Поужинаем, а затем побеседуем со щенком.
Советник спускался по мраморной лестнице, Инквизитор шел с ним рядом. Две высоких фигуры самых известных и грозных в Лермене личностей заставляли всех встречных поспешно сворачивать, чтобы не попасться им на глаза. Служащие оперы, низко склонившись и опустив головы, неподвижно стояли до тех пор, пока Советник и Инквизитор не скрылись из виду и не смолк гулкий звук их каблуков, чеканящих шаг по мраморному полу.

Покои Графа Эдварда фон Вельф-Эсте  >>

Отредактировано Эдвард фон Вельф-Эсте (2008-01-22 21:22:58)