Весь день  Рихард  маялся, разрываясь между тем, что делать было нужно - распорядиться насчёт найма садовника, хотя бы бегло просмотреть счета и прочие документы, которые слуги подсовывали с завидным усердием, подумать о завершении очередного лирического "шедевра", который даже у самого Рихарда вызывал зевоту, - и между тем, что делать хотелось.
Хотелось прогуляться по саду, который (пока ещё не изуродованный садовником) радовал глаз своей естественной запущенностью, хотелось разобрать наконец несколько плохо сохранившихся формул в погрызенной мышами книге, хотелось разложить карты - может быть, впервые за несколько недель предсказание обрадует.
Разобравшись со счетами, заявив, что садовника он нанимать пока не собирается, велев стереть наконец пыль со страшненькой статуэтки бога войны, украшавшей гостиную и закрывшись в библиотеке, Рихард наконец-то бережно открыл старую книгу. Он даже не знал её автора - обложка была оторвана. Но текст сохранился неплохо. Увлёкшись чтением, выписыванием необходимых формул и знаков, расшифровкой потускневших строк, Рихард и не заметил, как стемнело.
"Проклятье, забыл дописать эту чушь... Ладно, завтра".
Ночь была временем, которое Рихард отводил на дела более серьёзные, чем найм садовника.
Закрыв и убрав в стол книгу, Рихард вышел из библиотеки, спустился на первый этаж, как можно более бесшумно открыл замок на двери подвала и спустился ещё ниже, в тёмную влажность подземного помещения.
Зажёг свечи - на низком потолке заплясали тени.
Снял одежду и аккуратно сложил её в углу подвала на низком столике. Взял с этого же столика флакон с чёрной краской и тонкую кисть.
Нанесение знаков требовало сосредоточенности и аккуратности - холодная кисть щекотала кожу, рука дрожала от напряжения. Но Рихард справился довольно быстро - благо, не в первый раз. Отложив кисть и краску, он вышел в центр подвала, вступил в пентаграмму, вычерченную углём. Опустился на колени, закрыл глаза. Слова заклинаний пришли сами собой.
Холода Рихард больше не чувствовал. Запах благовоний, расходящийся от свечей, туманил рассудок. Каждое слово,срывающееся с губ, камнем падало в застывший нагретый воздух.
Рихард знал, что никто не придёт - не заслужил. Но надеялся получить подсказку.
При необходимости он мог стоять так всю ночь.