Поднявшись в номер, Гэбриэл скинуля камзол в кресло и завалившись в сапогах на постель, вскрыл ножом для бумаг первый конверт голубой бумаги.
На тонких губах заиграла довольная улыбка.
Письмо было ни чем иным, как приглашением на кристины дочери от Летиции фон Страйф.
Гэбри прекрасно помнил, как неделю назад отправил ей письмо, якобы от ее дяди Эндрю с просьбой приглядеть за его приятелем из Франции.
Отлично... выход в свет мне не помешает, иначе я тут с тоски помру...
Пробежав глазами приглашение и положив его на столик возле кровати, мужчина посвятил все свое внимание другому пакету.
Сковырнув вечать, он взял в руки абсолютно белый лист.
Умно...что ж, видимо новый заказщик опасается раскрытия....
Гэбриэл лениво соскользеул с кровати, проходя в ванную и взяв оттуда небольшую фарфоровую миску предназначеную под крем для бритья, достал из сумки в шкафу пару флаконов и смешав с водой , растворил содержимое, опустив туда лист.
Почти сразу под действием химикатов, на листе стали проявляться буквы, написанные каллиграфическим подчерком аристократа.
Гэбриэл продолжал улыбаться как кот, объевшийся сметаны.
Он дождался, когда бумага немного просохнет и осторожно взял письмо в руки.
В темно-карих глазах парня заплясали озорные искры, пока взгляд скользил по строчукам. Ознакомившись со всей необходимой информацией. он бросил бумагу в ярко пылающий камин и позвав слугу, потребовал принести ему обед в номер.
На пустой желудок категорически не думалось. А подумать стоило о многом. Заказ в это раз был необычным. Необычен просто потому, что в это раз жертвой должен был стать не конкурент, не брат, который был претендентом на наследство, не любовница мужа, а ребенок....конечно, не такой уж и маленький, но все же...18 лет, с одной стороны, какая разница, заказ есть заказ, но что-то Гэбриэла смущало.
Из письма он удовил, что главную опасность для него, как для убийцы, представляет телохранитель принца, преданный ему, как цепной пес.
Ну это не впервой.
Человека, который "заказал" юношу, он лично не знал, но кое-что слышал.
Как он понял, жертве он приходился кузеном. Чтобы не мнее старнно, в плане мотива...но в такие дебри отношений семейных совать нос не было желания.
Через несколько минут, слуга подал на стол и Гэбриэл продолжил свои размышления уже за трапезой.